Иван Фучеджи: «Я не мог принять другое решение»
Иван Васильевич Фучеджи – председатель Республиканской общественной организации «Ветераны органов внутренних дел Приднестровья». В начале 90-х годов XX века он внёс весомый вклад в становление и развитие правоохранительной системы ПМР. Под его руководством Рыбницкий отдел первым из органов внутренних дел перешёл под юрисдикцию Приднестровья. Несколькими годами позже Иван Фучеджи возглавил министерство.
«Я прибыл на работу в Приднестровье в 1985 году по решению Коллегии МВД Молдавии, когда МССР ещё была единой. Служил в Рыбнице начальником РОВД, – повёл рассказ генерал-майор милиции в отставке. – До 1989 года служба шла в обычном режиме. В 1989–90 годах начались политические, экономические и социальные потрясения».
По словам И.В. Фучеджи, национализм, зародившийся в литературных кругах столицы Молдавии, в частности, в Клубе им. Алексея Матеевича, превратился в силу, которая разжигала межнациональную вражду и признавала только власть Кишинёва. Тогда и начались процессы, связанные с давлением на русскоязычное население. В круговороте событий оказались и депутаты Верховного Совета Молдавской ССР от левобережья Днестра.
«Ситуация уже практически не поддавалась контролю, – словесно обрисовал атмосферу того времени Иван Васильевич. – То, что диктовал Кишинёв, представители Приднестровья принимали как ущемление прав населения на левом берегу Днестра и, насколько было возможно, пытались донести, что от Слободзеи до Каменки люди тоже имеют право на существование. Естественно, милиционеры не могли оставаться в стороне, хотя и говорили тогда, что мы вне политики, охраняем общественный порядок. Ничего подобного. С кем ты будешь, против кого ты будешь – это твоя политическая позиция».
По мнению Ивана Фучеджи, к 1990-му уже было понятно, что раскол Молдавии по Днестру неотвратим. Поэтому в 1990-91 годах шла борьба за правоохранительные органы, ту единственную силу, которой власти Кишинёва могли управлять так, как считали нужным.
«С нами они вели себя жёстко. Давление на нас – начальников ОВД левобережья – было колоссальным, – продолжил беседу И.В. Фучеджи. – В их арсенале было всё: от запугивания до предложения высоких должностей. В основном, с нами «работал» Ион Косташ, в то время министр внутренних дел Молдовы. «Если вы, Фучеджи, вступите в сговор с этими бандитами – сидеть Вам в тюрьме! Вам понятно?» – привёл слова государственного деятеля Молдовы Иван Васильевич и добавил: «Такой разговор руководителя министерства был со своим подчинённым, такой была атмосфера абсолютного давления».
И.В. Фучеджи внимательно следил за тем, как развивалась ситуация и в Кишинёве, и в левобережной Молдавии. На то время ему было известно, что полиция крепко стоит в Дубоссарах. Очень тяжёлая обстановка в Григориополе и Слободзее, потому что к власти пришли люди, поддерживающие воссоединение Молдавии с Румынией. Ситуация, которая сложилась в Рыбнице, помогла сформировать собственное отношение к происходящим событиям.
«Я жил с простыми людьми, с металлургами. В одном доме со слесарями, начальниками цехов. Знал их и их настроения, а они знали меня и верили в меня. Я не мог принять другое решение, предать их, Родину. Я воспитан советским режимом, у меня сформировалось советское мировоззрение. Меня нельзя было убедить, что, если я надену кэчулу молдавскую и меня будут называть не Иваном, а Ионом, от этого буду так счастлив, что закричу «Ура!» – сказал ветеран МВД ПМР.
Иван Васильевич неоднократно встречался с Игорем Смирновым, которого интересовали настроения в обществе, положение дел в милиции, атмосфера в городе.
«Игорь Николаевич меня не агитировал, не было сказано, мол, ты давай переходи, и мы тебе… Мы пожали друг другу руки, и я уехал со своими мыслями в Рыбницу, – отметил И.В. Фучеджи. – Когда мы с коллективом рыбницкой милиции приняли решение, когда 19 сентября 1991 года вышли на площадь к людям, когда дали клятву на верность народу Приднестровья, я понимал, что на следующее утро нашему примеру мало кто последует. Я знал обстановку в Слободзее, Тирасполе. Мы не доверяли друг другу. Мы вообще не разговаривали, не объяснялись. Я не надеялся, что мой поступок вызовет патриотизм среди моих бывших коллег в других городах и районах».
Надо отметить, что сотрудники рыбницкой милиции свой выбор сделали первыми. На собрании личного состава отдела И.В. Фучеджи, положив рапорт на стол, заявил о своей
приверженности молодой республике на левом берегу Днестра. Вслед за ним аналогичные рапорта подали 303 из 330 сотрудников, присутствовавших в актовом зале.
В той ситуации можно было выжить, признался Иван Васильевич, храня планы, мысли и намерения в секрете от всех, даже от самых близких и родных, не делясь ни с кем ничем.
«Я знал силу и возможности МВД Молдовы, знал, если я ошибусь где-то в чём-то, попаду под раздачу спецслужб, – произнёс милиционер в отставке. – На следующий день после того, как мы приняли решение, все официальные связи с МВД Республики Молдова были прерваны, телефон с дежурной частью МВД РМ отключён. Был один-единственный звонок из г. Чимишлия (когда-то я там был начальником Управления уголовного розыска). Я услышал: «Лучше бы мы тебя убили, когда ты у нас работал».
И.В. Фучеджи рассказал, что был уволен из правоохранительных органов за предательство интересов Молдовы, в отношении него возбудили уголовное дело и направили материалы в Генпрокуратуру РМ. Когда его якобы в качестве свидетеля вызвали к следователю на допрос, он решил не ходить – понимал, что уже не выпустят. Ивана Васильевича объявили в розыск, и началась охота.
«Я оперативный сотрудник. Я понимал своё положение. Начальник милиции – должностное лицо особого статуса. Он принимает решение и несёт ответственность – не политическую, не моральную, а уголовную. Дал команду – иди вперёд, вывел людей – отвечай! – рассказал генерал-майор милиции в отставке. – А тогда царил хаос: законы СССР уже не действовали, руководство Молдовы наплевало на все принципы гуманности. И сейчас оказаться в жерновах той ситуации я не пожелал бы и врагу. Зная настроения людей, я понимал, что, если начну свои мысли высказывать на площади, проиграю. И сделал всё, чтобы не только самому выиграть, но и сделать выигравшим тот коллектив, который удалось сплотить».
Сплотить удалось и остальные коллективы. Осень – начало зимы 1991 года вошли в историю приднестровской милиции как время перехода всех территориальных органов внутренних дел под юрисдикцию ПМР.
В январе 1993 года И.В. Фучеджи пригласили на работу в Тирасполь. По его словам, это был сложнейший период времени.
«Ничего не было: ни здания, ни личного состава, ни зарплат, – стал говорить о становлении Министерства внутренних дел правоохранитель. – Была группа сотрудников-хозяйственников, был батальон «Днестр», который выполнял специфические задачи, а из оперативных служб министерства, следственных работников не было никого. Через шесть месяцев меня назначили замминистра по оперативной работе, а ещё через полгода – министром внутренних дел ПМР»
Главой ведомства Иван Васильевич был с 1994 по 1997 год.
«Жизнь стремительно менялась. Бандитские группировки делили между собой сферы влияния, – вспомнил минувшее экс-министр. – Вся надежда была на подразделения горрайорганов, что их сотрудники удержат криминальную ситуацию под контролем и не дадут негативу развиться до тех размеров, какие были и на Украине, и в Молдове, где стреляли ежедневно, – продолжил почётный ветеран МВД ПМР. – За время руководства министерством я не был в отпуске. Надо было работать».
«Сегодня МВД превратилось в такой орган госвласти, который ведёт работу по многим направлениям, не только преступность держит за горло, – глаза Ивана Васильевича засветились гордостью. – После службы в милиции я работал в различных структурах, но душа моя среди фуражек и погон. Милиция – это мой родной дом, это мой воздух, это люди, с которыми я общаюсь, на которых я полагаюсь. Правоохранительная структура была заложена на ровном месте. Мы приступили к её строительству – и техническому, и организационному, наши последователи продолжают начатое дело».