Священник Димитрий Сербин: «От Бога и от священного сана не откажусь»

Рабочие и военные, крестьяне и государственные деятели, руководители предприятий и церковные служители. Мужчины и женщины. Молодые и старики. В 30-х годах прошлого века они были расстреляны у порохового погреба на территории бастиона святого Владимира Тираспольской крепости. Останки полутора тысяч жертв политических репрессий извлекли в результате раскопок, проведённых в этом году. В найденных списках расстрелянных значится и священник Димитрий Сербин.

Родился Дмитрий Петрович в 1889 году в селе Магала Тираспольского уезда Херсонской губернии (ныне – в черте города Дубоссары). Его родители, глубоко верующие люди, с детства приучали мальчика к соблюдению постов, чтению молитв. Ещё ребёнком Дмитрий пел в церковном хоре. Повзрослев, свою жизнь он решил связать с церковью, верой и служением Богу. В 1928 году Дмитрий Сербин был рукоположен в священный сан и стал служить диаконом в Михаило-Архангельской церкви села Магала, а в 1932 году стал священником в этом храме. Но служителем Православной Церкви отец Димитрий Сербин был совсем недолго. В начале 1930-х годов по распоряжению руководства страны стали закрывать все церкви. В 1935 году был закрыт и храм в Магале, а спустя ещё два года – в ноябре 1937-го – священника Димитрия Сербина арестовали.

Из воспоминаний Бельской Ольги Дмитриевны – дочери отца Димитрия Сербина: «Папа нам всегда говорил: «Держитесь, будьте умницами. Даже если меня заберут – учитесь, чтобы вы всегда имели свой кусочек хлеба. И о Боге никогда не забывайте». Утром папа нас всегда провожал в школу и целовал на прощание. А в день ареста прощался с нами со слезами на глазах. Папа плакал – как будто чувствовал, что провожает нас в школу в последний раз…»

Из протокола заседания Особой тройки Молдавской АССР № 26 от 23.11.1937 года: «Сербин Д.П. … обвиняется в том, что … проводил контрреволюционную агитацию, распространял … пораженческие слухи о восстановлении капиталистического строя в СССР».

На единственном допросе отец Димитрий Сербин своей вины не признал, участие в контрреволюционной организации отрицал. Однако тогдашние служители закона не ставили целью разобраться в виновности или невиновности того или иного человека. Их задачей было очистить страну от граждан, нелояльно настроенных к власти.

Долгие годы о судьбе отца Димитрия Сербина ничего не было известно. В 2005 году в Тираспольско-Дубоссарской епархии было принято решение о создании комиссии по канонизации и сбору информации о священниках и православных верующих, пострадавших от политических репрессий.

«Тогда мы столкнулись с тем, что не только в епархии, но и в целом в Приднестровье практически полностью отсутствуют материалы о церковной истории края, а также о периоде политических репрессий; нет сведений о пострадавших от репрессий в целом и о священнослужителях в частности. Хуже того, все документы как о церковной истории края, так и о политических репрессиях находятся за пределами Приднестровья – либо на Украине, либо в Молдове, где они не были на тот момент рассекречены, – рассказывает Людмила Алферьева, помощник председателя историко-архивного отдела Тираспольско-Дубоссарской епархии. – Единственное, что вначале было в нашем распоряжении, – это опубликованные в 1989 году в районных газетах фамилии реабилитированных. Изучая эти списки, мы нашли несколько человек, о которых было известно, что они служили в наших храмах. Каким-то чудом удалось познакомиться с дочерью одного из расстрелянных священников – отца Димитрия Сербина. Это первый священник, о котором мы узнали, что он был расстрелян в Тирасполе 8 декабря 1937 года».

С этого момента работа по сбору материалов закипела. Информацию собирали в буквальном смысле с миру по нитке: архивы Кишинёва и Одессы, сеть Интернет.

«Больше пятидесяти лет дочь священника Димитрия Сербина надеялась, что доживёт до момента, когда место гибели её отца будет установлено, но, к сожалению, не дождалась. Ольги Дмитриевны не стало несколько лет назад, – делится воспоминаниями Людмила Алферьева. – Однако мы успели записать её воспоминания о детстве и об отце, на момент ареста которого она уже была довольно взрослой».

Из воспоминаний Бельской Ольги Дмитриевны – дочери отца Димитрия Сербина: «Семья наша была очень религиозной. Папа всегда утром перед иконами вёл службу. Мама и мы – все пять дочерей – становились на колени и молились Богу. Когда был пост, то у нас дома постились по-настоящему. Даже когда мы с сёстрами были маленькими, нам никогда не давали кушать ничего скоромного. Мама пекла на Пасху куличи. Они стояли в каса маре перед иконами. Мы смотрели на куличи и думали: сколько же ещё осталось до Пасхи, чтобы можно было их кушать.

Папин отец был тоже очень религиозным. Папин брат Кирилл пел в церкви вместе с папой. И моя мама тоже очень любила петь в церкви. Может быть, поэтому они с папой и поженились.

Родители нам всегда говорили, что самое главное – верить в Бога и быть добрым человеком. Нужно стараться никогда никого не обидеть и никогда не брать чужого. Нас воспитывали очень строго.

У нас был земельный надел – почти 10 га. В 20-е годы, до коллективизации, государство давало дополнительно 1 га той семье, в которой рождался ребёнок. Ещё у нас было 15 овец, своя подвода и виноградник. В общем, мы имели, что кушать. Но работать приходилось очень много. Это потом, когда папу раскулачили, мы остались без ничего.

Когда церковь закрыли, папа перебивался случайными заработками, в основном плотничал. Его заставляли прийти на колхозное собрание, выступить перед людьми и сказать, что отказывается от Бога и снимает с себя сан священника. Но папа ответил так: «Делайте со мной что хотите, но я от Бога и от сана священника не откажусь».

Он всегда знал, что его арестуют, но надеялся, что оправдают. У него всегда наготове был платок, в который мама завязала ему всё необходимое, что может потребоваться в тюрьме. Папа говорил нам: «Меня скоро арестуют, но вы знайте – я не враг народа и ни в чём не виноват. Простите меня. Вам в жизни ещё много придётся натерпеться из-за меня».

Летом 2022-го на территории Тираспольской крепости, в одной из вскрытых расстрельных ям, нашёлся документ человека, расстрелянного 8 декабря 1937 года. Тогда археологи сделали вывод, что именно в этой яме и нашёл последний приют отец Димитрий Сербин.

«В его биографии сошлись два жизненных пути – и мирянина очень религиозного, и священника. Несмотря ни на что, он не отступил от истины, не отказался от веры. На следствии вину он не признал, – говорит Людмила Алферьева. – Мы давно собираем документы для канонизации отца Димитрия Сербина. И очень надеемся, что у нас всё получится».

В преддверии 85-й годовщины начала массового политического террора останки настоятеля Михаило-Архангельской церкви села Магала отца Димитрия Сербина и ещё более полутора тысяч невинно убиенных были преданы земле по всем канонам Православной Церкви.